Следующий эксперт у нас, Юрий Жулев на связи, сопредседатель Всероссийского союза пациентов. Юрий Александрович, здравствуйте.
Юрий Жулев: Да, здравствуйте.
Тамара Шорникова: Да. Юрий Александрович, сейчас о тестах тоже, кстати, поговорим, но сейчас очень много просто SMS от телезрителей, которые говорят о том, что, если у тебя не COVID, ты в принципе в ближайшие, я не знаю, месяц-два-три в поликлинику, в больницу, даже если нужно, можешь не ходить, бесполезно: отфутболивают, говорят прямым текстом, что «до конца мая доживете – приходите». Что делать в таких ситуациях?
Юрий Жулев: Серьезная проблема, мы должны разделить ее на две части. Первая: действительно, есть виды медицинской помощи, которые можно отложить, они не скажутся на качестве и продолжительности жизни пациента. С другой стороны, огромное количество граждан, пациентов получают плановую, вроде бы как плановую терапию, но она жизнеспасающая, то есть ее прекращение может повлиять как на качество, так и, собственно говоря, на саму жизнь пациента. И вот эти пациенты сталкиваются с проблемами, и действительно это так, и это признанная проблема, председатель правительства недавно публично призвал регионы сохранить преемственность лечения при борьбе с COVID.
Нас это крайне заботит, потому что мы получаем сообщения от пациентов, страдающих тяжелейшими заболеваниями, которым говорят: «Вот теперь больница закрыта, мы не знаем, как вы дальше будете продолжать терапию». Это могут быть лекарства, это могут быть какие-то другие виды лечения. Мы считаем, что мы не должны борьбу с COVID, с коронавирусом, она не должна закончиться тем, что погибнут еще люди, которые просто не получили во время борьбы с эпидемией должной помощи, это неправильно.
Должна при закрытии или при перепрофилировании учреждений быть выстроена маршрутизация прикрепленных пациентов в другие лечебные учреждения, для того чтобы им продолжалась помощь, или, о чем мы призываем активно, должен быть организован так называемый стационар на дому, то есть по возможности помощь должна быть оказана в домашних условиях. Такая проблема есть.
Тамара Шорникова: Юрий Александрович, простите, сейчас как раз просто SMS об этом, как раз о лечении на дому так называемом: «Кардиолога нет, – пишет телезрительница из Пензенской области, – из Пензы позвонили, заочно выписали лекарства. Некоторых нет в городе Кузнецке (где она живет), а некоторые дороги, не хватит пенсии. Уже стала задыхаться». Вот таким людям сейчас что делать? Эффективны ли сейчас, помогут ли звонки в Росздрав, в Роспотребнадзор, на какие-то горячие линии? Или, к сожалению, сейчас ситуация неразрешима?
Юрий Жулев: Я в области пациентского движения уже занимаюсь этим, этой работой 30 лет и хочу вас заверить, что если мы будем молчать, никуда не обращаться, ничего не делать, то точно ничего не изменится. Безусловно, можно обратиться в свою страховую компанию, напоминаю вам, что мы все застрахованы в системе обязательного медицинского страхования, там есть горячие линии и страховые представители по защите прав застрахованных, это первое. Второе: в саму медицинскую организацию, которая не оказывает должную помощь, и в региональный Минздрав обязательно надо обратиться. Еще есть такой очень важный орган контролирующий – это Росздравнадзор.
Надо помнить о том, что да, плановая медицинская помощь как бы приостановлена, но, если есть хоть малейшая угроза жизни, это уже не плановая медицинская помощь, это неотложная и скорая помощь, соответственно ее работу никто не останавливал, это ответственность региональных властей продолжить организовывать подобный вид помощи, обязательно.
Иван Князев: Юрий Александрович, а вот объясните мне, я все-таки так и не понял. Вот у одной моей знакомой мама фактически умирает от онкологии, у нее резкое обострение, ей по жизненным показаниям просто сейчас полагается экстренная операция. Ее отфутболили в нескольких московских клиниках, даже она попыталась в региональные обратиться, но там тоже отказали. Врачи те, которые должны делать эту операцию, которые должны оказать ей эту помощь, они что сейчас, все брошены на борьбу с коронавирусом? Они все там, что ли?
Юрий Жулев: Я не могу ответить на этот вопрос...
Иван Князев: Я просто не понимаю вот эту самую схему перепрофилирования.
Юрий Жулев: Остро стоит вопрос...
Иван Князев: Неужели у нас все больницы просто сейчас работают только на пресечение распространения коронавирусных заболеваний?
Юрий Жулев: Я статистику не знаю, но так не должно быть. Если даже учреждение закрывается, перепрофилируется, есть возможности оставить конкретные отделения в этом учреждении для оказания плановой или скоропомощной помощи прикрепленным пациентам с конкретными заболеваниями. Если закрывается полностью, перепрофилируется полностью, власть должна быть озабочена тем, куда направить потоки пациентов. То, что отказывают, конкретно отказывают онкологической пациентке, любому онкологическому пациенту, это идет даже вразрез принятых документов, потому что всюду сказано, что в том числе онкологические пациенты должны продолжать получать в полном объеме помощь. Это явный сбой, об этом надо говорить, открыто говорить, иначе мы начнем терять людей не только от коронавируса.
Иван Князев: Вряд ли ведь, наверное, сосудистый хирург пойдет в реанимацию работать, чтобы подключать к ИВЛ больных коронавирусом.
Юрий Жулев: Маловероятно. Но просто там же ведь идет борьба за коечный фонд и реанимационные койки, и намного проще закрыть полностью лечебное учреждение, чтобы не было опасности перекрестного заражения, как я понимаю, для того чтобы просто закрыть учреждение полностью под пациентов с COVID и не было посещения других пациентов. Организовать изолированные зоны намного тяжелее и сложнее, но, на наш взгляд, об этом тоже надо думать, иначе мы лишимся полностью специализированной помощи.
Тамара Шорникова: Еще один важный вопрос как раз о тестах. Понятно, что, конечно же, тестировать всех невозможно, дорого, да и не нужно, говорят специалисты, все-таки есть какие-то показания для проведения таких тестов. Но даже когда, например, пациентам – оговоримся сразу, пациентам – кажется, что основания весомые есть, у пациента высокая температура, есть кашель и так далее, ну вот все подходящее под список признаков коронавируса, приезжают «скорые», выписывают что-то, пациент говорит о том, что, наверное, нужен тест какой-то, «я же могу нести опасность для знакомых, еще кого-то», открыто говорят тоже, что «какие тесты, ничего нигде нет». Можно ли как-то настоять на проведении этого теста, опять же куда-то обратиться? Или все-таки это зависит исключительно от решения врача: посчитал, что кашель не коронавирусный по звуку, – значит, можно не проводить?
Юрий Жулев: Ну, у нас в системе здравоохранения во многом бо́льшая часть вопросов зависит от врача.
Тамара Шорникова: Ага.
Юрий Жулев: Конечно, в регионах приняты критерии, по которым требуется тестирование. Мы видим, что система работает на пределе, и в каких-то случаях, конечно, возможно, просто нет тестов или нет технической возможности быстро сделать исследование. По-видимому, в данном случае тестирование заменяет самоизоляция, то есть человек должен самоизолироваться, для того чтобы не допустить возможного заражения окружающих. Перебои есть, тесты не всегда проводятся, но мы не знаем всех критериев необходимого тестирования, и мы не знаем возможностей каждой системы в каждом регионе. Где-то это в большем объеме и быстрее делается, где-то идут задержки или даже отказы в тест-исследованиях.
Иван Князев: Давайте вместе с вами послушаем звонок, у нас Ольга на связи, Санкт-Петербург. Здравствуйте, Ольга.
Зритель: Здравствуйте. Я житель Санкт-Петербурга, Красное Село. Второй день не могу дозвониться до нашей поликлиники, к которой я приписана, поликлиника 93-я.
Тамара Шорникова: Из-за чего пытаетесь дозвониться?
Зритель: У меня третий день высокое давление, 158. Я его сбиваю, и подымается опять. У меня кружится голова, у меня болит голова. Вот что мне в данной ситуации сделать? Вызывать «скорую» или все-таки добиваться той поликлиники, чтобы все-таки дойти туда? Вообще что мне делать?
Иван Князев: А поликлиника далеко?
Зритель: Ну минут 10 ходьбы.
Иван Князев: Ага.
Зритель: Ну 15 максимум.
Тамара Шорникова: Да, спасибо вам за звонок.
Иван Князев: Да, спасибо.
Тамара Шорникова: Можете посоветовать нашей телезрительнице?
Юрий Жулев: Здесь несколько путей. Первое – безусловно, позвонить на горячую линию Комитета здравоохранения города Санкт-Петербург, попробовать туда дозвониться, потому что то, что не могут дозвониться до поликлиники, это неправильно, все телефоны должны работать.
Второй момент: можно, если высокое давление, это опасность для жизни, вызвать «скорую помощь», тем более если пациентка не может сбить давление, это серьезная угроза, должно приехать «скорая помощь» и как минимум помочь сбить это давление. И, наконец, позвонить в свою страховую компанию, потому что мы застрахованы с вами, эта помощь в государственных гарантиях и в полисе обязательного медицинского страхования. У каждой страховой компании есть горячая линия и страховые представители.
Иван Князев: Юрий Александрович, многие наши телезрители пишут, что с больничными проблемы – и с оформлением, и с продлением. Можете подтвердить это? Как сейчас с этим?
Юрий Жулев: Нет, это немножко не моя сфера, не могу тут ни опровергнуть, ни подтвердить эту информацию. Но ничего не удивляет, потому что все работает на пределе. Больничные листы должны оформляться дистанционно, но вот как это могут выполнить в регионах, вопрос.
Иван Князев: Ага.
Тамара Шорникова: Ну и еще также один из опросов врачей, что могло бы помочь им сейчас в работе. Конечно же, подавляющее большинство, 68%, говорят о том, что необходима господдержка в той или иной степени. Но один из пунктов – это как раз такая сознательность пациентов могла бы помочь в том, чтобы справиться сейчас с болезнью. На ваш взгляд, какого масштаба сейчас эта проблема?
Юрий Жулев: Огромного.
Тамара Шорникова: Мы с течением самоизоляции становимся все-таки осознаннее, серьезное относимся к этому?
Юрий Жулев: Не только к самоизоляции. Во-первых, самоизоляция, действительно, мы вредим друг другу. К сожалению, много эгоистического такого подхода, «главное я, остальное наплевать, я вот хочу пойти погулять, я пойду погуляю». Это неправильно.
Второй момент очень важный, с которым сталкиваются сейчас медики, об этом мы знаем, – это позднее информирование медиков о надвигающихся признаках заболевания. Чем раньше пациент, гражданин заявит, будет бить тревогу, тем больше шансов, что беда пройдет мимо него. Это очень важно, самодисциплина. И не надо проводить самолечения, нужно обращаться к медикам.
Иван Князев: Спасибо, спасибо.
