Специалисты — о том, готова ли Россия ко второй волне
На этой неделе в России поставлен рекорд заболеваемости COVID-19. “Ъ” спросил у эпидемиологов и врачей, готова ли к этому система здравоохранения.
Лев Авербах, гендиректор и главврач частной клиники скорой помощи Coris (Санкт-Петербург):
— Информирование населения у нас на очень низком уровне, отсутствует публичность всех руководителей городского здравоохранения. Телефонов везде указано много, а дозвониться невозможно. Не разворачивают новые центры КТ, а машины скорой помощи стоят в очередях по 20 машин, фельдшеры занимаются несвойственной для себя работой. Возникают очереди в стационарах, то есть не организованы потоки пациентов, не хватает персонала. И нет выплат коммерческим клиникам по COVID.
Сергей Ремизов, председатель профсоюза работников здравоохранения Москвы:
— Даже с учетом дополнительно развернутых мощностей коечный фонд не резиновый. Спасти ситуацию может только дисциплинированность жителей в соблюдении масочного режима и других мер.
Юрий Жулёв, сопредседатель Всероссийского союза пациентов:
— В большей степени готова, но мы не знаем, какой может быть предел заболеваемости, хватит ли коечного фонда, медикаментов и т. д. Сейчас мы на грани, и исключать дальнейшего негативного развития невозможно. Но есть и еще один аспект — непосредственно пострадавших от ковида подсчитают, а вот сколько умрет хронических больных, насколько пострадают несвоевременно обследованные пациенты?
Александр Абдин, управляющий партнер Euromed Group:
— Усилий, которые предпринимаются, пока достаточно. Но я бы призвал обратить больше внимания на дисциплину. Я не о масках и перчатках, потому что с сомнением к ним отношусь, а о работниках, которые, заболевая, боятся об этом сказать, чтобы не терять деньги.
Ирина Переладова, главный внештатный специалист-эпидемиолог минздрава Алтайского края:
— Медикаментов и оборудования достаточно. Нагрузка на врачей большая, болеют же не только ковидом, растет заболеваемость ОРВИ.
Александр Терентьев, главврач медцентра «В Марьино»:
— По сравнению с первой волной готовность несоизмеримо больше. Есть опыт, имеется тактика ведения пациентов, появилась плазма с антителами, которая в ряде случаев эффективна, есть правильная маршрутизация больных. Сейчас сложность в одном — количество заболевших прибывает достаточно быстро.
Геннадий Онищенко, в 1996–2013 годах главный государственный санитарный врач, руководитель Роспотребнадзора:
— Рост будет продолжаться до тех пор, пока не сформируется популяционный иммунитет. А здравоохранение к угрозе готово. Есть налаженная диагностика, апробированные стандарты лечения, препараты, вакцина, испытание которой завершается. Проблема лишь в неготовности нас с вами адекватно реагировать на угрозу. Сегодня такую готовность показывает Китай, где, помимо медицинских, срабатывают политические, организационные, мультиэкономические механизмы.
Александр Линденбратен, первый замдиректора НИИ общественного здоровья им. Семашко:
— Что такое коронавирус мы знаем, как бороться — понимаем, а что происходит вокруг него — нет! Коронавирус перестал быть медицинской проблемой, а стал проблемой политической и экономической. Борьба лоббистов разного уровня мешает страшно.
Маска на лице здорового человека мало что дает (если даже не вредит), она нужна заболевшим. Но механизм их производства так запущен, что делается все, чтобы маски раскупали. Не удивлюсь, если завтра начнут всем предлагать покупать противогазы или еще что!
Александр Мясников, главврач московской ГКБ №71:
— Система должна быть готова не к «волне», а к дальнейшему сосуществованию с коронавирусами. Поэтому нужны не пожарные действия, а план на годы вперед. Самое важное — амбулаторное звено и служба перевозки инфекционных больных.
Во-первых, надо готовить участковых врачей к телемедицине — все это делается просто через смартфон. Посещение на дому — лишь при реальной необходимости.
Во-вторых, надо создать службу перевозки инфекционных больных.Скорая помощь — для неотложных больных. Инфицированные таковыми не являются. Мы только выбиваем скорые из оборота, лишаем помощи остро нуждающихся. Участковый врач приходит, оценивает ситуацию, вызывает перевозку (не скорую) и отправляет больного с водителем и кислородным баллоном. Все равно ничего более сделать в машине нельзя.
В-третьих, надо навести порядок с тестированием, с направлением на КТ, усилить работу с группами риска — пожилыми и хроническими больными, а не распылять усилия на детей и молодых.
Источник: Коммерсантъ
